Ноубл взял ее руку и прижал к своему сердцу.
– С тобой, красавица моя, не может сравниться никто!
Рейчел вырвала руку, как будто обожглась. И почему он сегодня ведет себя так странно?
Подойдя к колодцу, Ноубл взял ковш, окунул его в ведро и протянул Рейчел. Она покачала головой, все еще ошеломленная его комплиментом. Он назвал ее красавицей! Рейчел никогда себя таковой не считала. Внезапно ей безумно захотелось быть красивой и на несколько лет старше, потому что Ноубл наверняка все еще считал ее ребенком.
Он поднес ковш к губам, и Рейчел, словно зачарованная, наблюдала, как капли воды стекают у него по подбородку, исчезая в темной поросли волос на груди, едва заметной под расстегнутой сверху рубашкой. Она вдруг почувствовала неудержимое желание провести пальцами по его груди следом за каплями, но вспомнила, что Ноубл обручен с какой-то испанкой, и ощутила острую боль, как будто острие невидимого ножа вонзилось ей в сердце.
Почему ее чувства к Ноублу так внезапно изменились? Рейчел всегда думала о нем как о знакомом парне, который поддразнивал и смешил ее. А теперь она стала не лучше тех жеманных девиц, которых презирала за то, что они толпами бегают за Ноублом. Почему сегодня его слова словно зачаровывают ее, а близость так волнует?.. Ища успокоения, Рейчел посмотрела на отца, но он все еще беседовал с доном Рейнальдо на открытой террасе.
– Неужели ты не хочешь пить, Зеленые Глаза? – спросил Ноубл. – Сегодня такой жаркий день.
– Я? Да, хочу…
Он снова окунул ковш в ведро и протянул ей. Его рука коснулась руки Рейчел, и ее сердце сразу подпрыгнуло. Дрожащими руками Рейчел поднесла ковш к губам, быстро выпила и бросила ковш в ведро, чтобы снова не прикасаться к Ноублу.
– Как ты поступишь с этой кобылой? – спросила она, только чтобы не молчать.
– Мне кажется, Фаро – лошадь для леди.
– Фаро?
– Да, так ее зовут. – Ноубл улыбнулся. – Но леди, которая будет на ней ездить, должна обладать столь же неукротимым духом. Возможно, я подарю ее тебе, Зеленые Глаза. Да, думаю, она должна быть твоей!
Он зашагал назад, и Рейчел пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Она вдруг почувствовала, что никогда ничего так не хотела, как эту кобылу.
– Но папа не позволит мне принять от тебя такой подарок!
Ноубл замедлил шаг, и его лицо внезапно стало серьезным.
– Лошадь моя, и я могу распоряжаться ею, как мне угодно.
Рейчел подошла к отцу – она сейчас очень нуждалась в его поддержке.
– Мистер Ратлидж, – заговорил Ноубл, не сводя глаз с Рейчел, – я только что подарил лошадь вашей дочери, но она говорит, что вы не позволите ей принять ее. Надеюсь, что это не так.
Сэм Ратлидж выглядел удивленным, а отец Ноубла рассмеялся:
– Ты имеешь в виду кобылу из Испании?
– Да, отец.
– Тогда вы должны принять этот подарок, сеньорита Рейчел, – весело сказал дон Рейнальдо. Он говорил с легким испанским акцентом, который у Ноубла и Сабер отсутствовал вовсе. – Мы привезли ее для моей дочери, но Сабер предпочитает маленьких и смирных лошадей. Кобыла должна принадлежать той, которая способна оценить хорошую лошадь.
– Я куплю ее у вас, – предложил Сэм. – Не в моих привычках быть у кого-то в долгу. Сколько стоит эта кобыла, Ноубл?
Рейчел опустила голову, чтобы ее отец не догадался, как ей хочется получить эту лошадь. Они оба знали, что он едва ли может себе позволить купить такое великолепное животное.
– Сразу видно, от кого ваша дочь унаследовала свое упрямство, – усмехнулся Ноубл. – Кобыла не продается. Она – мой подарок Зеленым Глазам. А между друзьями не может быть никаких долгов.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом Сэм опустил взгляд.
– Я уверен, что моя дочь будет хорошо заботиться о кобыле. И все же это слишком щедрый подарок. Лошадь просто безукоризненна.
– Как и ваша дочь, – негромко отозвался Ноубл.
* * *
Рейчел щурилась от солнечного света; ее воспоминания постепенно тускнели. Тот день был последним, когда она чувствовала себя беспечной и невинной девочкой. После этого Рейчел не переставала думать о Ноубле, как только молодая девушка способна думать о предмете первой любви.
Тогда она любила Ноубла так же сильно, как ненавидела его теперь.
Остановив кобылу, Рейчел смотрела на гасиенду Каса дель Соль. Она не была здесь с тех пор, как погиб ее отец, и не знала, почему приехала сюда сегодня. Интересно, помнит ли Фаро это место?..
Рейчел потрепала ее по гладкой черной шее. Хотя лошадь подарил ей Ноубл, она не смогла заставить себя расстаться с Фаро.
Внезапно неподалеку послышались шаги, из-за деревьев появился Ноубл и зашагал мимо кораля. Рейчел догадалась, что он идет на могилу отца. Она спешилась и двинулась следом, стараясь держаться на почтительном расстоянии.
Спрятавшись за развесистым кедром, Рейчел наблюдала, как Ноубл опустился на колени рядом с могилой дона Рейнальдо Винсенте. Она видела выражение боли на его лице и знала, что он чувствует, так как испытывала то же самое ощущение утраты после смерти своего отца. Казалось бы, при виде горя Ноубла она должна была почувствовать удовлетворение. Но не смогла, как бы ей этого ни хотелось. Даже трусливый убийца имеет право оплакивать смерть отца.
К удивлению Рейчел, ее глаза вдруг обожгли слезы, и она быстро заморгала, стараясь не заплакать. Ноубл Винсенте не стоит ни единой ее слезы! Он заслужил гораздо больше тех бед, которые обрушились на него.
* * *
Ноубл снял шляпу и склонил голову. Горе пронзило его сердце, словно отточенный клинок. Он должен был находиться рядом с отцом, чтобы утешить его в последние часы. Мысль о том, что его отсутствие, возможно, ускорило смерть отца, усиливала чувство вины.
Взгляд Ноубла устремился на заросшую сорняками могилу матери; рядом с ней находились могилы его маленького брата, появившегося на свет мертвым, и других Винсенте, родившихся и умерших на этой земле. Чувство одиночества давило на него тяжким грузом. Слова молитвы застревали в горле.
Услышав треск ветки, Ноубл вскочил, повернулся туда, откуда раздался звук, и выхватил револьвер.
– Выходите медленно! – скомандовал он.
Рейчел шагнула вперед, высоко подняв голову и глядя ему в глаза.
– Кто вы? – Ноубл удивился, увидев женщину, и опустил револьвер. – Я вас знаю?
Рейчел огорчило, что Ноубл не узнал ее, – ведь сама она думала о нем каждый день после его отъезда.
– Когда-то я считала, что знаю тебя, Ноубл Винсенте, – ответила она. – Хотя это было совсем не так.
